Эта идея меня глубоко впечатлила и с тех пор, соединившись с тем, что я прочел у Шмакова, приобрела характер некой формулировки: «Таро – это философская машина». (*16) Результатом этого разговора было то, что хотя я много лет интересовался совсем другими областями (Гюрджиев-Успенский, Суфизм, Кастанеда), Таро всегда сохраняло для меня свою притягательность, было какой-тот волшебной «дверью в стене»..
Следующая тема Предыдущая тема
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
